Кто дал нам воду

11.02.2019 15:12   заметки на полях

Вода в XXI веке будет играть такую же роль, как в ХХ — нефть. Такой же крайне необходимый всем и имеющийся не у всех ресурс, потребность в котором все возрастает, а запасы иссякают. Так же за них, за доступ к ним будет вестись борьба и вспыхивать войны. Так же страны, располагающие ими, смогут навязывать свою волю, капризы и цену, в том числе и политическую, тем, кто этим природным богатством обделен.
С нефтью и газом в регионе сильно лучше, чем с водными ресурсами. На высушенных палящим солнцем пространствах Ближнего Востока люди издревле селились только там, где находили источники, колодцы и водоемы, и покидали эти места, когда вода иссякала. Войны за воду здесь явление традиционное. Катаклизмы из-за воды — тоже. Иран падет не из-за ударов Израиля по его ядерным объектам и не от американских санкций. Он уже находится на пороге экологической катастрофы, за которой последует социальная и демографическая. По оценкам исследователей, 70% иранцев придется покинуть страну из-за нехватки воды. В Ираке и Сирии это уже происходит: иссякает вода — уходят люди.
Автор опубликованного в 2015 году доклада ООН о состоянии водных ресурсов в мире Ричард Коннор считает, что ключевую роль в сирийской войне сыграла беспрецедентная засуха, которая в 2006-2009 гг. охватила территорию бывшей Месопотамии (а это прежде всего Ирак и Северо-Восточная Сирия) и привела к двойному повышению цен на пшеницу, соответственно — на муку и хлеб.
Экологический коллапс, приведший к демографическому и социальному кризису, разразился непосредственно перед возникновением «Исламского государства». ИГ возникло именно там, где масштабы водного кризиса поразили огромные территории, вызвав повальное разорение крестьян и миграцию их в города, — в Ираке и Сирии.
«Арабскую весну» в Египте пробудило не внезапно проснувшееся в народных массах стремление к свободе, а взлетевшие вдвое цены на хлеб из-за засухи. Правительство Мубарака не смогло обеспечивать населению привычные две питы в день — вот его и смели. На таком же волоске держится власть в Иордании, где даже в столице, Аммане, вода подается несколько часов в день.
Единственная страна в регионе, не испытывающая дефицита воды, — Израиль. Мы считаем это само собой разумеющимся, хотя ничто не произошло само собой. Та затяжная засуха, что иссушила и запалила весь Ближний Восток, не могла и не обошла стороной Израиль, и именно тогда — на рубеже веков. Страна испытывала суровый дефицит воды. Уровень Киннерета, обеспечивавшего треть запасов во всеизраильском водоводе, находился на самой низкой отметке за всю историю. «Страна высыхает!» — предупреждала правительственная реклама с экранов ТВ, страшными картинками призывая к экономии. Даже детей в детсадах приучали мыть руки тоненькой струйкой из крана. Самый большой потребитель воды — сельское хозяйство, на него уходит 70%. Если спасаться — резать надо там. Уважаемые ученые, влиятельные правительственные чиновники и авторитетные экономические обозреватели всерьез заговорили о необходимости свернуть сельское хозяйство как отрасль. Ну и что, что это — символ сионизма, что с этого начиналась страна, что это наша гордость и слава, да к тому же гарантия продовольственной независимости? Было и прошло! Легче покупать продукты питания, чем поливать поля.
В правительстве вынашивали и другие планы экстренного спасения положения. Реально рассматривался проект импорта пресной воды танкерами из Турции. Отношения в то время с этой страной были теплые, Эрдоган не стал даже премьер-министром, тесное сотрудничество осуществлялось и в оборонной сфере, так что не считалось опасным поставить себя в зависимость от турецкой воды. Хороши мы бы были, если бы все же поставили…
Но именно тогда, в 2002 году, министром национальной инфраструктуры стал Либерман — это был его первый министерский пост.
Новый министр отверг планы сворачивания сельского хозяйства и импорта воды. Временными мерами ситуацию не исправить — решать проблему надо кардинально. Эти решения были приняты и проведены на правительственном уровне.
Первым шагом стало создание системы глубокой очистки сточных вод. Именно это позволило впоследствии спасти израильское сельское хозяйство. Сегодня более 80% воды, используемой для полива полей и теплиц, — вторичного использования.
Вторым шагом стало решение взять курс на опреснение морской воды в качестве стратегической задачи — чтобы в корне избавить страну от капризов природы. «Старые элиты», контролирующие израильскую водную монополию «Мекорот», сопротивлялись. Но Либерман переломил ситуацию — и запустил в Израиле строительство системы опреснительных заводов. К 2010 году треть потребляемой воды в Израиле — была опресненной. Теперь она составляет две трети. Наша страна — мировой лидер в производстве и потреблении опресненной воды, а также в очистке и переработки сточных вод для вторичного использования. На втором месте — Испания, где очищается вчетверо меньше. Вот почему и как Израиль избавлен от главного дефицита XXI века.
на правах рекламы

www.mignews.com